Хорошо, что я начальница! Аутотренинг для низшего звена

Возможно, вы проиграли в трудной, но справедливой борьбе за право сесть в кресло, пусть "маленького", но шефа.

Возможно, вы пали жертвой несправедливости и интриг.

Возможно, вы не очень старались победить конкурентку, свою подругу, и фактически уступили ей место руководителя.

Возможно, вы намеренно, "по злобе", все сделали так, чтобы ваш злейший враг, ваша соперница, наступила на о-очень большие грабли.

Возможно, пока вы даже и не вступали на тропу настоящей войны за лидерство в коллективе.

Возможно, иметь отдельный кабинет, личного шофера, собственную секретаршу и при этом иметь кучу проблем вообще не входит в ваши жизненные планы…

Теперь это и не столь важно. Однако, после того как судьба вам в очередной раз "улыбнулась", вы никак не можете прийти в себя, вернуть себе былое душевное спокойствие, эмоциональное равновесие. Утром еле-еле тащитесь в немилый офис, днем все валится из рук, вечером настроение падает еще ниже, на ночь пьете снотворное.

Успокойтесь. Те дамы, которым удалось побыть и начальницей, и подчиненной, непоколебимо уверены, что вторая ипостась намного лучше первой. Причин тому несколько десятков, если не сотня.

Ежедневно, пока не почувствуете себя абсолютно счастливой женщиной, читайте представленный ниже список разочарований и потерь, которые всего несколько дней назад угрожали своим вторжением в вашу жизнь. А после каждого абзаца вслух повторяйте одну и ту же позитивную установку-успокоение: "Как же все-таки хорошо, что я не стала начальницей!".

Если бы я стала начальницей…

Я бы перестала быть Катюшей (Ирочкой, Наденькой…), а превратилась бы в "выскочку", "зануду", "мымру", "синий чулок" и так далее по алфавитному списку слов и словосочетаний с негативной окраской.

Я бы не слышала радостных возгласов коллег при появлении в офисе, искренних комплиментов по поводу своей неотразимости от мужчин и женщин, заслуженной похвалы за проделанную работу.

При встрече со мной подчиненные опускали бы глаза, переставали бы улыбаться и цедили бы сквозь зубы: "Добрый день, Екатерина Святославовна". А при этом каждый из них думал бы: "Выдра! Тоже мне отчество - язык сломаешь. Так нам день испоганишь, что он не добрым, а черным станет. Не могла подольше поспать".

А затем быстро по цепочке передали бы: "Выдра наша ощипанная уже явилась ни свет ни заря. Видно, жаба ее душит".

Я бы никогда не стала для подчиненных хорошей, как бы ни старалась.

Я бы повышала им зарплату,
позволяла им опаздывать,
уезжать во внеплановый отпуск,
брать аванс за три месяца вперед,

но стоило бы мне сделать хоть одно замечание какой-нибудь вертихвостке, объявить выговор какому-нибудь оболтусу или уволить нерадивую работницу, как все мои благородные поступки немедленно были бы забыты.

Всякий раз, когда я делала бы что-то хорошее для подчиненного, он воспринимал бы это как должное и тут же, выйдя из кабинета, думал бы: "Справедливую и добрую из себя корчит! Хитрая стерва!"

Я бы потеряла всех своих подруг на работе.

Они не стали бы поддерживать со мной близкие отношения, опасаясь, что коллектив обвинит их в корысти, подхалимстве, фамильярности или карьеризме.

Ни Милка, ни Ленка, ни Вика не рискнули бы продолжать со мной водить дружбу, дабы не быть уличенными в подобных грехах. Возможно, чтобы не навредить делу, я бы и сама не смогла дружить с ними.

Я бы оказалась в идиотской ситуации.

Как что-то по утрам требовать от Милки, если она все ночи напролет коротает с милым в казино?

Как штрафовать и лишать премии ежедневно опаздывающую на работу Ленку, когда она живет на одну зарплату?

Как уволить Вику, делающую четыре орфографических ошибки в слове "интеллектуальный", если она мать-одиночка?

Каждый день мне пришлось бы ломать голову над приведением к общему знаменателю правовых, производственных и морально-этических сторон проблемы взаимоотношений с бывшими подругами.

Я бы стала объектом смолкающих лишь в моем присутствии пересудов.

Я бы заполучила хроническую икоту, потому что сотни раз в день была бы помянута недобрым словом.

Обсуждению подлежало бы все: моя одежда, косметика, прическа, походка, мои распоряжения, любовники, гастрономические пристрастия и даже обожаемая собака.

Сплетни и легенды обо мне, как всякое народное творчество, передавались бы из уст в уста, от старших к младшим сотрудникам, обрастая все новыми подробностями и пикантными деталями.

Так, например, моя фраза, брошенная по телефону подруге в присутствии секретаря, о том, что я хочу купить подержанную "восьмерку", вернулась бы ко мне спустя две недели в виде истории о том, как я совратила престарелого генерального директора и он подарил мне иномарку.

Я бы полностью разрушила свою хрупкую нервную систему.

Руководящая должность укреплению психического здоровья не способствует. Что бы кто бы ни сделал, отвечать приходилось бы мне.

Именно я нещадно тратила бы свои драгоценные нервные клетки на обдумывание того, что и как нужно сделать для улучшения работы, для достижения необходимых результатов.

Я заработала бы себе нервный тик на правом глазу и язву желудка.

Я превратилась бы в настоящую истеричку.

После каждой проработки "наверху" меня бы трясло, как в лихорадке. Я бы еженедельно, ежедневно или пять раз в день являлась бы "на ковер" к этому тирану (полному идиоту, старому маразматику, немыслимому извращенцу…) - владельцу или директору предприятия.

Мне бы по полной программе пришлось познать "и барский гнев, и барскую любовь".

Я бы годами жила без выходных и праздников.

У меня не было бы фиксированного рабочего дня.

Моя работа превратилась бы в того самого волка, который так и норовит сбежать в лес, а я превратилась бы в ту самую лошадь, которая вот-вот от работы сдохнет.

И в то же время жалела бы о том, что в сутках всего 24 часа, а в неделе лишь 7 дней.

Я завидовала бы своим рядовым сотрудникам, работающим за нормальные деньги 5 дней в неделю, положенные по КЗоТ 8 часов в сутки.

При этом я могла бы сколь угодно долго просить помощи, советов и идей со стороны подчиненных, умоляла бы их поработать вечерами или в выходные дни, а они только руками разводили бы и ссылались бы на больных детей, рассерженных мужей, умирающих тетушек, не выгулянных собак.

Я бы отправила "псу под хвост" свою личную жизнь.

Сексопатолог, к которому я неизбежно пришла бы на прием, предупредил бы меня о том, что трудоголикам, каковым я и являюсь, угрожает как минимум потеря всякого интереса к сексуальной жизни.

Чрезмерная ответственность, перегруженность делами и заботами привели бы к развитию у меня фригидности.

А какой из моих бойфрендов сможет это долго терпеть?

Бог с ним, с этим сексом - а культурный отдых, а занятия шейпингом, а мое хобби?

Я должна была бы отказаться от регулярного посещения вернисажей, от традиционного просмотра премьерных спектаклей, от ежевечерних занятий в спортивном клубе, от вышивки крестиком и составления букетов из сухих колючек по вечерам. Все эти простые радости жизни мне бы только снились.

Я бы провела все оставшиеся до пенсии годы в этой захудалой конторе.

И никогда бы не испытала счастья сменить работу и оказаться в мужском коллективе.

Мои подчиненные переходили бы из фирмы в фирму, хоть каждый месяц, а я бы позволить себе такого удовольствия не могла.

На руководящую должность меня вряд бы кто пригласил, а перейти в ранг исполнителя после начальственного кресла, даже если оно стояло в отделе из трех человек, мне бы гордость не позволила.

Я завидовала бы черной завистью своим бывшим подругам, которые устроились в офисы, находящиеся у стен Кремля, и которым платят больше, чем мне.

Ну, успокоились?

Конечно, можно продолжать и дальше перечислять все те ужасы, которые, к счастью, обошли вас стороной, но мы, чтобы не войти в раж, благоразумно остановимся. Срочно закройте эту страницу. У вас осталось не так много времени до утреннего обхода начальницей своих подчиненных.

Вам еще надо успеть достать косметичку и, нет, не припудрить носик, а, наоборот, частично снять макияж. Если эта "бешеная серая мышь" застанет вас в "боевой раскраске", то устроит такую взбучку, что мало не покажется.

Кстати, вы заметили, как она подурнела, постарела, помрачнела после того, как стала начальницей?

Произнесите в последний раз: "Господи, как же все-таки хорошо, что меня минула чаша сия!". А теперь можно включить кофеварку.